Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией)   ::   Нагорный Алексей Петрович

Назначением довольны?

— Доволен, но считаю, что товарищ Бушмакин вполне еще мог работать.

— Это не мы решаем, — внушительно сказал Кузьмичев. — Давайте договоримся сразу: уголовный розыск — это мое детище, я им занимаюсь с первых дней. Вы — мой подчиненный. И у нас будет совет да любовь. Устраивает такая программа?

— Почему вы об этом говорите? — спокойно спросил Коля.

— Потому что вы — бушмакинец. Не скрою, при вашем назначении я был одним из колеблющихся. Почему? Отвечу. Бушмакин был отличным работником, но у него отсутствовала гибкость, которой должен обладать руководитель. «Да-да, нет-нет, а что сверх того, — это от лукавого»…

— Вы что, евангелие знаете? — удивился Коля.

— Я? — обомлел Кузьмичев. — Да вы что?

— Так ведь это слова из «Нагорной проповеди».

Кузьмичев внимательно посмотрел на Колю:

— Вижу, что библию читаете вы, а не я.

— Когда расследовали дело монахов Свято-Троицкой лавры, — прочитал. Необходимость была.

— Думается, что нам с вами другие книжки надо читать, — мягко сказал Кузьмичев. — Я закончу свою мысль: Бушмакин не обладал гибкостью, плохо ладил с людьми. Например, со службой БХСС. Я уверен, что вы свои отношения с товарищем Фомичевым построите иначе.

— Я уже говорил с Фомичевым. И ему свое мнение высказал.

— Вот и прекрасно, — обрадовался Кузьмичев. — Я знал, что мы договоримся!

— Может быть, вы меня не поняли? Я ведь буду отстаивать свое мнение так же, как это делал Бушмакин.