Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией)   ::   Нагорный Алексей Петрович

Коля вытащил портсигар, сунулшвейцару папиросу, дал прикурить. Швейцар затянулся:

— Соловьева хотели пришить. Да он скрывался. Ясно было — со дня на день выдаст. Седой и решил: Савельева заявит, ну, ей какое-то доверие окажут, она и будет нечто вроде наших глаз и ушей. У вас…

— Официанта зачем убил? — спокойно спросил Коля.

— Доказать еще надо, — осклабился швейцар.

— Раны сами за себя скажут. У Слайковского и у официанта. Экспертиза установит. Впрочем, и так видно — одинаковые они. В обоих случаях — твоя рука.

— Моя, — согласился швейцар. — Меня этому удару еще в шестнадцатом году урки научили. Я в «Крестах» за разбой сидел. По малолетству скоро освободился. Эх, начальник, кабы женщина ваша Савельеву на пушку не взяла, не напугала — жива бы сейчас была.

— Молчи, — Коля стиснул зубы. — Молчи об этом.

— Ведь как вышло-то? — разговорился швейцар. — Она думала: официант расколется, скажет, где хаза Седого. А ведь официант этот, начальник, и в самом деле про хазу знал. Что делать оставалось?

— Где Седой? — спросил Коля. — Сейчас поедем к нему. Я, между прочим, для того и остался с тобой.

— Нет, начальник, — швейцар замотал головой. — Седого я не сдам. Кабы вы не напороли — вы бы сами собой на Седого вышли. Я ведь с ним во дворе «Каира» только что говорил. Рабочим он у нас. А теперь — ищи ветра в поле.

— Хазу покажешь, — сказал Коля. — Говори, куда ехать.

— Не покажу, — вздохнул швейцар.