JК
Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией) :: Нагорный Алексей Петрович
Страница: 504 из 749Мало кто любит ее — да что там — любит! С элементарным уважением мало кто относится, вот в чем беда! Плохо у нас пропагандируют хорошее. Нагрубит кому-нибудь участковый — сразу узнает вся улица, весь квартал. И сразу — поток писем. А погибнет в схватке с бандитами милиционер или оперативный работник — о многом ли узнаешь из скупых строчек Указа. «За мужество и героизм, проявленные при задержании особо опасного преступника, наградить… посмертно».
«Эмку» встряхнуло. Коля посмотрел на часы.
— Сколько до Клина?
— Километров двадцать, — отозвался шофер.
— Можем не успеть, — заметил Олег.
— В первый раз, что ли? — лениво протянул шофер. — Будем тютелька в тютельку.
Шофер прибавил газ, и Коля снова погрузился в полудремоту. Вспомнился Агеев — парень с трудной судьбой, измотанный, нервный. Надо же! Захотел человек сойти с кривой дорожки — и тут же подкараулили его бывшие дружки, отомстили. Сложное это дело — взаимоотношения в воровской среде. Видимость какой-то морали, каких-то законов, а на деле всем движет право сильного, волчье право. Прячутся, конспирируются, иногда довольно умело, — как с ними бороться? На следствии по делу министров бывшего царского правительства кто-то из обвиняемых остроумно заметил, что против тайно совершаемых преступлений бороться только гласными, открытыми средствами невозможно. Это правильно. Мы тоже, несмотря ни на что, теперь не можем, да и никогда не сможем бороться с преступниками только открыто.
«Эмку» встряхнуло. Коля посмотрел на часы.
— Сколько до Клина?
— Километров двадцать, — отозвался шофер.
— Можем не успеть, — заметил Олег.
— В первый раз, что ли? — лениво протянул шофер. — Будем тютелька в тютельку.
Шофер прибавил газ, и Коля снова погрузился в полудремоту. Вспомнился Агеев — парень с трудной судьбой, измотанный, нервный. Надо же! Захотел человек сойти с кривой дорожки — и тут же подкараулили его бывшие дружки, отомстили. Сложное это дело — взаимоотношения в воровской среде. Видимость какой-то морали, каких-то законов, а на деле всем движет право сильного, волчье право. Прячутся, конспирируются, иногда довольно умело, — как с ними бороться? На следствии по делу министров бывшего царского правительства кто-то из обвиняемых остроумно заметил, что против тайно совершаемых преступлений бороться только гласными, открытыми средствами невозможно. Это правильно. Мы тоже, несмотря ни на что, теперь не можем, да и никогда не сможем бороться с преступниками только открыто.