Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией)   ::   Нагорный Алексей Петрович

Все понял?

— Я в военкомат явиться должен, — угрюмо сказал Генка. — Знаете ведь.

— Беру на себя, — сказал начальник. — Разберемся потом. После войны. — Он улыбнулся. — Ты, Кондратьев, меня прости на худом слове, я к тебе плохо относился, не верил в тебя, как в работника. Хлипковат ты, рассуждаешь много. Но теперь у меня выбора нет, да и время такое, что не до рассуждений тебе будет. А в твою чекистскую честность я верю. Прощай.

— Один пойду? — Генка напряженно вглядывался в лицо начальника.

— Один, — начальник развел руками: — У меня и у дежурного — своя задача, от горкома, так что — сам понимаешь. Времени у тебя, парень, считай, что нет. Немцы вот-вот войдут в город. Запомни! Бойко живет на Коммунистической, двадцать. Ты теперь — Бородулин Иван Сергеевич, сын погибшего насильника. В городе ты не случайно — ждешь немцев, а из последнего, тайно полученного письма отца знаешь, что он сидел в одной камере с Бойко и сообщил тебе адрес родителей этого Бойко — для пристанища на первый случай. Письмо прямо сейчас напиши сам, почерка там все равно не знают. Остальное придумаешь по ходу дела.

— Меня не опознают? — на всякий случай спросил Генка.

— Родители и сестра Бойко мне неизвестны, будем надеяться, что в милицию они приходили самое большее по паспортным делам, — сказал начальник. — А вообще-то риск есть, скажу прямо. И большой риск. Все делаем без подготовки, на «ура». Боишься, что ли?

— Что мне делать потом?

— Потом, — начальник почесал в затылке.