Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией)   ::   Нагорный Алексей Петрович

Клычков подождал, пока Коля прочитал текст постановления ГКО и удостоверение, и добавил, не отводя от Коли немигающих, болезненно прищуренных глаз:

— Ты, конечно, не слабонервный, но на всякий случай разъясняю: любого, застигнутого на месте преступления мародера, провокатора, шпиона или бандита ставить к стенке немедленно. Никаких фиглей-миглей, полковник. Полная власть, я это подчеркиваю. Впредь до особого распоряжения, — Клычков улыбнулся. — Ты теперь нечто вроде единоличного диктатора, что ли. — Он перестал улыбаться и строго добавил: — Только эту диктатуру тебе партия вручила временно. Об этом ни на секунду не забывай.

Коля спустился вниз. Горохов заботливо вытирал капот «эмки» и, увидев Колю, обрадованно крикнул:

— Здесь я, Николай Федорович. Ну как? Насчет Москвы!

— Будем драться, — хмуро бросил Коля. — Ты свои сомнения оставь, Горохов.

— Есть! — Горохов повеселел, лихо вырулил к Пассажу. — О жене вашей и о сыне слыхать что-нибудь?

— Ничего не слыхать, — Коля совсем помрачнел. — Ничего. Виктор забегал три дня назад. Он ведь здесь, под Москвой.

— Талантливый оперативник, — с уважением сказал Горохов. — Все так говорят, — он улыбнулся. — А что, Николай Федорович, — догоняет вас Виктор Алексеич. Уже подполковник, а?

— Эх, Горохов! — вздохнул Коля. — Пусть хоть комиссар! Лишь бы живой остался.

— Что верно, то, как говорится, факт, — в свою очередь вздохнул Горохов.

Во дворе управления стояли грузовики. Сотрудники грузили архив и делопроизводство. Работали молча, передавая друг другу пачки бумаг, словно ведра во время пожара.