Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией)   ::   Нагорный Алексей Петрович

Почему спрашиваешь, батя?

— Никто его не помнит, — сокрушенно сказал Николай Федорович. — А у меня такое ощущение, что он, мерзавец, на заводе ходит и вроде бы посмеивается. Есть у меня одна идея.

— Давай обсудим, — сказал Виктор.

— Допустим, я завтра обращусь к руководству завода и попрошу собрать всех рабочих и служащих разом. Проинформируем: так, мол, и так, на заводе кто-то готовит тяжкое преступление. Кто конкретно, не знаем. Просим всех проявлять бдительность и осторожность. Как?

— Ну, а если ничего не найдем? — сказал Генка. — Что о нас подумают? Что мы паникеры и, того хуже, провокаторы! Ловить жуликов — наше дело. А у рабочих свои заботы.

— Тогда как же ты понимаешь связь с народом? — спросил Николай Федорович. — Что значит помощь народа милиции? Графа в отчетах?

— Почему, — Генка смущенно посмотрел на деда. — Заявляют нам! Дружины опять же…

— Дружины есть дружины, — заметил Виктор. — Это представители народа, облеченные полномочиями по закону. А помощь народа — это несколько шире.

— Шире, — насмешливо повторил Генка. — Это не ответ!

— Я над этим думаю, можно сказать, с первого дня службы. Серьезный вопрос. Только если говорить честно, не оказывает нам пока народ той помощи, на которую мы рассчитываем. Ты, Гена, обронил слово, а не задумался над ним. Пишут заявления, верно. Есть такая форма помощи нашим органам. Форма — всего лишь один из видов. Мы с вами не первый год работаем, знаем, что такое заявления. Порой односторонняя штука, а порой и слепая.