JК
Воспоминания :: Стил Даниэла
Страница: 15 из 128Но прежде я убью его и посмотрю, как он будет умирать медленно и мучительно…»
– Сирина?
В коридоре вспыхнул свет, и у двери появилась мать-настоятельница.
– Что-то случилось? Ты получила из дома плохие известия?
– Нет.
Стены комнаты вернулись на свои места. Сирина села на кровати и, обхватив колени руками, отрицательно покачала склоненной головой.
– Ты уверена?
– Да, спасибо, матушка. Благодарю вас за заботу.
Сирина была откровенной только с бабушкой, от которой вот уже два месяца не получала писем. Быстро опустив ноги на холодный пол, она встала, облаченная в простенькую хлопковую ночную рубашку, светлые волосы ее рассыпались по плечам. Обращенное к настоятельнице лицо девушки в расцвете своих шестнадцати лет, с аристократическими точеными чертами вполне заслуживало чести быть увековеченным в мраморе.
– Можно я присяду? – Мать-настоятельница нежно посмотрела на Сирину.
– Разумеется, матушка.
Мать Констанция опустилась на единственный деревянный стул, имевшийся в комнате. Сирина, немного поколебавшись, села на кровать, испытывая неловкость.
– Могу я чем-нибудь помочь тебе, девочка?
Вот уже четыре года в монастыре находились дети, вывезенные из Европы, большинство из которых возвратятся обратно, если их родители выживут в ужасах войны. Сирина была постарше других. Когда она появилась в обители, самому старшему ребенку здесь было двенадцать лет, другим – по пять, шесть, семь, девять.
– Сирина?
В коридоре вспыхнул свет, и у двери появилась мать-настоятельница.
– Что-то случилось? Ты получила из дома плохие известия?
– Нет.
Стены комнаты вернулись на свои места. Сирина села на кровати и, обхватив колени руками, отрицательно покачала склоненной головой.
– Ты уверена?
– Да, спасибо, матушка. Благодарю вас за заботу.
Сирина была откровенной только с бабушкой, от которой вот уже два месяца не получала писем. Быстро опустив ноги на холодный пол, она встала, облаченная в простенькую хлопковую ночную рубашку, светлые волосы ее рассыпались по плечам. Обращенное к настоятельнице лицо девушки в расцвете своих шестнадцати лет, с аристократическими точеными чертами вполне заслуживало чести быть увековеченным в мраморе.
– Можно я присяду? – Мать-настоятельница нежно посмотрела на Сирину.
– Разумеется, матушка.
Мать Констанция опустилась на единственный деревянный стул, имевшийся в комнате. Сирина, немного поколебавшись, села на кровать, испытывая неловкость.
– Могу я чем-нибудь помочь тебе, девочка?
Вот уже четыре года в монастыре находились дети, вывезенные из Европы, большинство из которых возвратятся обратно, если их родители выживут в ужасах войны. Сирина была постарше других. Когда она появилась в обители, самому старшему ребенку здесь было двенадцать лет, другим – по пять, шесть, семь, девять.