JК
Всему свое время :: Быстрова Ирина
Страница: 254 из 280«Хорошо – похвалила я себя, – что я так много запомнила из того, что видела по телевизору. Если самой не дано быть такой, как мне вдруг захотелось, так хоть чужим опытом воспользуюсь. Глядишь, он прирастет ко мне и станет когда-нибудь второй натурой».
Сейчас он скажет: «Потому что я так хочу». Других ведь доводов в пользу ежедневной уборки нет. Хотя – какой это довод? Довод – для меня лично нечто разумное, а хочу, не хочу – это дурь, иначе не скажешь.
Петя молчал. Размешивал сахар в чае и молчал. Ребятишки тоже затаились на своих местах. Мне захотелось что-нибудь сказать, протараторить какую-нибудь чепуху, чтоб разбить это тягостное молчание. Я всегда так делала. Но только сейчас поняла, что это – проявление слабости. Слабости и страха. Я стиснула зубы и тоже продолжала молчать.
– Хорошо, – наконец промолвил Петя, – я скажу, чтоб пришли в шесть. Чтобы была дома.
Встал, взял свою кружку и пошел в кухню. Не смог, видно, больше выносить моего вида. Хотел побыть один.
Я смотрела ему в спину и чувствовала, как напряжение постепенно отпускает меня, а на смену приходит радостное возбуждение – я выиграла! Выиграла! Первый тайм за мной. Пусть маленькая победа, но есть!
Жалко мне его. Неплохой он мужик. Расторопный, хозяйственный, неглупый. Ну не дано ему большего. Беда это его, не вина. А он, наверное, даже не понимает, в чем дело. Почему вся жизнь вдруг с ног на голову перевернулась? За что ему это? Наверняка так думает. И не ответишь на это ничего.
Сейчас он скажет: «Потому что я так хочу». Других ведь доводов в пользу ежедневной уборки нет. Хотя – какой это довод? Довод – для меня лично нечто разумное, а хочу, не хочу – это дурь, иначе не скажешь.
Петя молчал. Размешивал сахар в чае и молчал. Ребятишки тоже затаились на своих местах. Мне захотелось что-нибудь сказать, протараторить какую-нибудь чепуху, чтоб разбить это тягостное молчание. Я всегда так делала. Но только сейчас поняла, что это – проявление слабости. Слабости и страха. Я стиснула зубы и тоже продолжала молчать.
– Хорошо, – наконец промолвил Петя, – я скажу, чтоб пришли в шесть. Чтобы была дома.
Встал, взял свою кружку и пошел в кухню. Не смог, видно, больше выносить моего вида. Хотел побыть один.
Я смотрела ему в спину и чувствовала, как напряжение постепенно отпускает меня, а на смену приходит радостное возбуждение – я выиграла! Выиграла! Первый тайм за мной. Пусть маленькая победа, но есть!
Жалко мне его. Неплохой он мужик. Расторопный, хозяйственный, неглупый. Ну не дано ему большего. Беда это его, не вина. А он, наверное, даже не понимает, в чем дело. Почему вся жизнь вдруг с ног на голову перевернулась? За что ему это? Наверняка так думает. И не ответишь на это ничего.