Похищение Данаи   ::   Соловьев Владимир Рудольфович

Твоя, может, и лучше, зато у Рембрандта - желанней.

- Ты, я вижу, однолюб. Комплекс Менелая - ты влюблен не в Данаю, а в собственное о ней воспоминание. То есть любишь не ее, а свою любовь. Отсюда аберрация памяти.

- Следующая, - напомнил ему и отвернулся.

Мгновение спустя я увидел мою Галю в роли Данаи. Точнее, нашу с ним общую Галю. С этой картины и начались его бесконечные вариации на тему Данаи. Не Рембрандт, а я был его музой.

- На случай, если с Галей что случится, у нас уже готова ей подмена, осклабился Никита.

- Какая же подмена, когда произведение искусства? - отрекся я от своей главной страсти.

- Не скажи. Все зависит от воображения. Думаешь, это боги вдохнули жизнь в статую Пигмалиона? Как бы не так! Это он сам оживил ее, представив ожившей. Одной только силой воображения! А другого ихнего скульптора помнишь? Лаодамию. Так та, овдовев, уломала Персефону вернуть ей убитого троянцами супруга всего на одну ночь. Чем, ты думаешь, она той ночью занималась? А вот и нет, пальцем в небо. В срочном порядке изваяла с него за ночь восковую статую и преспокойно с ним - точнее, с ней - трахалась. Пока лишенный воображения папаша не застал ее однажды за этим делом и не приказал бросить восковую персону в котел с кипящим маслом, куда вслед за ней кинулась и обезумевшая от горя ваятельница.

- Есть разница между плоской картиной и объемной скульптурой. Статуя все равно что надувная кукла.