Похищение Данаи   ::   Соловьев Владимир Рудольфович

- Ну, хватит разводить сырость, - грубовато сказал я, стараясь скрыть, что и сам расчувствовался.

Не сразу даже сообразил, что к чему, и, только когда мы с Никитой очутились за дверью, вспомнил, что Галя протянула мне на прощание руку и я ее автоматически пожал.

- Из нее вышла бы неплохая сиделка, - сказал я уже на улице. Сердобольная.

- Или любвеобильная, - ухмыльнулся Никита, массируя пальцами горло. Теперь у нее наконец появился шанс.

- Чего ты городишь? Совсем вы тут без меня спятили! Хочешь знать, циник ничуть не меньше во власти иллюзий, чем романтик.

- Сколько ты отсутствовал?

- Сам знаешь - девять лет.

- И думаешь, что жизнь здесь у нас остановилась? - сказал он точно как Галя. - Совсем напротив, дружок! Понеслась как ракета. Конечно, не намылься ты тогда, мы б, может, до сих пор жили в коммунистическом раю от края и до края. А так уж - извини. И империя тю-тю, и коммунизм приказал долго жить, хоть и оживает понемногу, и к следующему твоему визиту мы Петербург обратно в Ленинград переименуем - опять-таки путем свободного волеизъявления граждан. И Галка уже не та Галка, которую ты бросил девять лет назад, вместо того чтобы вывезти за кордон. Даже в карьерном смысле: лицо вполне официальное - директор театра. Пока ты прожигал жизнь в заокеанье, мы здесь тоже не совсем бездельничали.

- Нелепо обвинять меня в невежестве. Ты о нас знаешь еще меньше, чем я о вас.

- В гробу в белых тапочках! Жизнь индейцев меня не колышет.