Загадочные женщины XIX века   ::   Бретон Ги

При первой же возможности он влетел натрибуну и целый час надрывался, жестикулировал, гремел, обличал правых, оскорблял левых, нападал на центр, сводил с ума аудиторию и, наконец, оглушенный собственной речью, выдохшийся, осел, как Гвиньоль, брошенный на полку после окончания спектакля.

Мари Мерсманс продолжала дуться, и поэтому не приехала в Версаль. Зато упрямая Леони Леон была на месте. Она аплодировала оратору и после заседания подошла поздравить его с удачной речью.

На этот раз Гамбетта был с ней любезен. Он пригляделся к ней и нашел, что она хороша собой. Он смотрел в ее глаза, в то время как она передавала свои впечатления от его речи, и вдруг подумал, что, должно быть, ни один человек в мире не восхищался им так, как эта женщина.

Его охватил трепет.

На следующий день он снова увидел ее после заседания Собрания, и они поболтали, как хорошие друзья. Так продолжалось четыре дня подряд. Наконец, 27-го Леони предложила Гамбетте вместе ехать в Париж. Он согласился.

— Куда прикажете?

— Я живу на улице Бонапарта.

В экипаже он осмелел. Она, замирая от радости, возносила молитвы святому Леону, их общему покровителю, чтобы Гамбетта осмелился проявить по отношению к ней неуважение. Святой отнесся к ее просьбе с пониманием. В Вирофлайе Гамбетта обнял молодую женщину. В Шавиле он запустил руку ей за корсаж. На мосту Севр они были уже на «ты».

На улице Бонапарта Леони взяла депутата за руку и повела за собой на четвертый этаж.