Запретный плод   ::   Кауи Вера

Камера может обмануть. Но театральная публика – живой свидетель, она не даст себя провести. Это требует от актеров особого мастерства. О вас в этом смысле отзываются очень высоко. Если вы специально не учились, откуда взялось это мастерство?

– Я училась, наблюдая за другими актрисами. Ища свой путь в профессию, я работала билетершей в кинотеатре. Бесконечные киносеансы стали для меня настоящей школой актерского искусства. Глядя подряд самые великие и очень плохие фильмы, картины замечательных мастеров – от Антониони до Циннемана, я поняла очень многое. То же самое с театром. Я ходила смотреть Пегги Эшкрофт, Ванессу Редгрейв, Джона Гилгуда, Алека Гиннеса – опять и опять, в одних и тех же ролях и других. Многие из них я просто выучила наизусть. Так что, когда я сама стала играть в этих пьесах, у меня не было проблем с текстом.

– Правду ли говорят, что вы всегда слушаете только одного режиссера – ваш внутренний голос?

– Роль режиссера в театре чрезвычайно важна. Люди платят деньги не за то, чтобы смотреть постановку такого-то или другого режиссера. Они идут смотреть на любимую звезду. Только актер способен привлечь публику. То же самое в кино. Мало кто ходит туда «на режиссера» – если это не кто-нибудь из самых знаменитых, вроде Хичкока, Уайлдера или Лина. Но кто-то должен управлять процессом. Это закон. Вся хитрость в том, чтобы не выпячивать этот факт, чтобы не нарушить хрупкую целостность вещи.