JК
Женское обаяние :: Буренина Кира
Страница: 6 из 15Они обещали поднять связи и выйти на руководствоканала; кто-то имел выход на кризисный центр, в котором якобы работал психотерапевт; другие помнили его выступления на одной радиостанции и обещали найти его там. Короче, Налееву была объявлена война. Окажись он в ту самую минуту в салоне, ему бы не поздоровилось.
— Ну а ты что нервничаешь? — заканчивая последний натюрморт на ногте мизинца, тихо спросила Алка. — Ты что, всерьез ему поверила? Плюнь!
— Дело не только в этом, — я с удовольствием рассматривала изумительную миниатюру, — все обстоит гораздо хуже.
И я рассказала Алке о пари и назначенном свидании.
— Да, мать моя, это ты погорячилась. — Она с сомнением оглядела меня.
— Вот я и пришла со всем своим золотым запасом, чтобы ваши кудесники сделали из меня Клаудиу Шиффер.
— Боюсь, что это не поможет, — подумав, изрекла маникюрша.
— Ну и что теперь, позориться перед всей Москвой?! — взорвалась я.
— А может, ты позвонишь ему, скажешь, что улетаешь в командировку, и прекратишь это пари?
— Ну нет! — Злость вновь вспыхнула во мне. — Он говорил со мной таким обидным тоном, словно я пустоголовая баба, а не женщина, зарабатывающая на жизнь не чем-нибудь, а мозгами.
Мы помолчали.
— Слушай, — меня осенило, — а может, ты пойдешь вместо меня?
— Я?! — ужаснулась Алка. — Ты что?
— А что? Голоса у нас похожи, с головой у тебя в порядке, фигура как у гимнастки, кожа чудесная, волосы хотя и нарощенные, но роскошные. Я уже не говорю о ногтях.
— Ну а ты что нервничаешь? — заканчивая последний натюрморт на ногте мизинца, тихо спросила Алка. — Ты что, всерьез ему поверила? Плюнь!
— Дело не только в этом, — я с удовольствием рассматривала изумительную миниатюру, — все обстоит гораздо хуже.
И я рассказала Алке о пари и назначенном свидании.
— Да, мать моя, это ты погорячилась. — Она с сомнением оглядела меня.
— Вот я и пришла со всем своим золотым запасом, чтобы ваши кудесники сделали из меня Клаудиу Шиффер.
— Боюсь, что это не поможет, — подумав, изрекла маникюрша.
— Ну и что теперь, позориться перед всей Москвой?! — взорвалась я.
— А может, ты позвонишь ему, скажешь, что улетаешь в командировку, и прекратишь это пари?
— Ну нет! — Злость вновь вспыхнула во мне. — Он говорил со мной таким обидным тоном, словно я пустоголовая баба, а не женщина, зарабатывающая на жизнь не чем-нибудь, а мозгами.
Мы помолчали.
— Слушай, — меня осенило, — а может, ты пойдешь вместо меня?
— Я?! — ужаснулась Алка. — Ты что?
— А что? Голоса у нас похожи, с головой у тебя в порядке, фигура как у гимнастки, кожа чудесная, волосы хотя и нарощенные, но роскошные. Я уже не говорю о ногтях.