Женщины президента   ::   Лобановская Ирина

Вот исповедоваться — это да… Но снова неувязка: исповедь, насколько она понимала, — это сокровенное и тихое таинство, скрытое от чужих глаз, предназначенное для одного духовника. Никто ведь не исповедуется на всю церковь…

— Надо же, как все у нас падки на откровения, — невесело размышляла вслух Юлька. — Наверное, не знают, куда им со своими проблемами сунуться. Вот телевидение и подсуетилось… Видишь, киса, как оно просит: излей хоть нам свою душу, несчастный, замученный, маленький человек!.. Все как в жизни, все по правде… И все понарошку…

Перед Юлькой на экране действительно шла какая-то очень опасная игра в жизнь. Зрители охотно примеряли на себя абсолютно неподходящую им роль исповедника, на которую права ни у кого нет.

А дети всегда начинают с игры, только потом автоматически переносят ее правила в жизнь. И тогда получается взрывоопасная смесь неверно понятых жизненных правил и законов. Прямо как у нее…

Перед ней проливались «Девичьи слезы» над несчастной юной леди, возлюбленный которой настаивал на увеличении ее груди — размер перестал устраивать. И Юлька стала всерьез прикидывать, не обратиться ли и ей в клинику пластической хирургии, потребовав себе хотя бы четвертый номер — пусть президент оплатит ее новый шикарный бюст! — Но на следующий день «Окна» тоже нацелились на грудные проблемы и расстреляли в упор с помощью зрительских настроений другого самодура, требующего, чтобы жена уменьшила грудь: ревность мужа замучила.