Женщины времен июльской монархии   ::   Бретон Ги

Когда генерал Эстанслен высказал некоторые опасения, теща г-на Тьера оборвала его словами: «Господин Эстанслен, не следует говорить подобные вещи… Никто не желает диктатуры, даже если бы это была диктатура моего зятя…»

— Ох уж эта милая г-жа Дон, — сказал, улыбаясь, принц-президент, — любовь слепа…

Ивсе же один момент беспокоил мисс Говард:

— Каким образом накануне решающего дня вы собираетесь скрыть подготовительные мероприятия?

Луи-Наполеон подмигнул ей:

— Успокойтесь, моя милая, я устрою грандиозный прием в Елисейском дворце, чтобы никто ничего не заподозрил…

И действительно, вечером 1 декабря во всех гостиных президентского дворца танцевали. Не выказав ни малейших признаков беспокойства, принц переходил от одной группы к другой и болтал о женских модах.

Но в какой-то момент он незаметно покинул гостей и вернулся к себе в кабинет, где его ждали Мокар и Персиньи. Совершенно спокойно он достал из кармана ключ, отпер ящик своего письменного стола, вынул оттуда объемистую папку и написал на обложке крупными буквами: «Рубикон». После чего протянул ее Друзьям:

— Все здесь, в этой папке, господа. Передайте тексты воззваний в государственную типографию. Все отпечатанные тексты должны быть расклеены по городу до наступления рассвета. Вас, г-н Мокар, я попрошу распорядиться, чтобы этот циркуляр был переписан начисто и этой же ночью доведен до сведения всех министров. Здесь, во дворце, никто ни о чем не подозревает…

После этого, продолжая улыбаться, он вновь появился в гостиных, где гости продолжали веселиться. Там, перекинувшись шуткой с принцессой Матильдой и доктором Вероном, он подошел к полковнику Виера, начальнику штаба Национальной гвардии, стоявшему в этот момент у камина.