JК
Женщины времен июльской монархии :: Бретон Ги
Страница: 64 из 311После художественного образования, полученного у хороших педагогов, она дебютировала в театре Кернтер-Тор, где публика восхищалась ее грацией и красотой. А вскоре богатый и могущественный шевалье де Генц, бывший на сорок четыре года старше ее, заметил Фанни и стал ее любовником.
Через него она познакомилась с Меттернихом и бывала у графа Прокеш-Остена, близкого и неразлучного друга Орленка…
После смерти покровителя, случившейся в 1832 году, Фанни стала любовницей одного берлинского танцора. С тех пор как она поселилась в Париже, она вела себя в высшей степени благоразумно, никогда не держа более трех любовников одновременно, что для танцовщицы в те времена было равносильно монашескому воздержанию.
Парижская Опера и правда имела тогда репутацию прибежища нераскаянных грешниц, потаскух и бесстыдных куртизанок.
Когда одна из них, Полин Дюверне, отказалась от ста тысяч франков, предложенных ей знатным русским господином, весь кордебалет был возмущен этим до глубины души.
— Ты никогда не станешь великой танцовщицей! — говорили они ей.
Но она сумела реабилитировать себя весьма необычным образом.
Когда некоторое время спустя после того разговора молодой секретарь посольства предложил ей свою жизнь, она лишь мягко заметила:
— Все это, месье, только слова. Не сомневаюсь, что попроси я у вас один из ваших зубов, вы мне откажете.
Молодой человек помчался к дантисту, вернулся с зубом и в доказательство того, что не купил его по случаю, дал заглянуть себе в рот.
Через него она познакомилась с Меттернихом и бывала у графа Прокеш-Остена, близкого и неразлучного друга Орленка…
После смерти покровителя, случившейся в 1832 году, Фанни стала любовницей одного берлинского танцора. С тех пор как она поселилась в Париже, она вела себя в высшей степени благоразумно, никогда не держа более трех любовников одновременно, что для танцовщицы в те времена было равносильно монашескому воздержанию.
Парижская Опера и правда имела тогда репутацию прибежища нераскаянных грешниц, потаскух и бесстыдных куртизанок.
Когда одна из них, Полин Дюверне, отказалась от ста тысяч франков, предложенных ей знатным русским господином, весь кордебалет был возмущен этим до глубины души.
— Ты никогда не станешь великой танцовщицей! — говорили они ей.
Но она сумела реабилитировать себя весьма необычным образом.
Когда некоторое время спустя после того разговора молодой секретарь посольства предложил ей свою жизнь, она лишь мягко заметила:
— Все это, месье, только слова. Не сомневаюсь, что попроси я у вас один из ваших зубов, вы мне откажете.
Молодой человек помчался к дантисту, вернулся с зубом и в доказательство того, что не купил его по случаю, дал заглянуть себе в рот.