Жюльетта. Том 2   ::   де Сад Маркиз

Да пусть он сгинет тысячу раз – человек, который выдумал Бога! У него не было иной цели, кроме как подорвать основы государства; внутри государства он мечтал создать независимую касту – вечного врага счастья и равенства; он стремился подчинить себе своих соотечественников, раздуть пожар распрей и раздоров и, в конце концов заковать людей в цепи и делать с ними все, что ему вздумается, предварительно ослепив их через посредство суеверия и заразив их фанатизмом.

– И все-таки, – заметила Дюран просто для того, чтобы дать высказаться нашему гостю, – религия есть краеугольный камень нравственности и морали, а эти вещи, как бы вы к ним ни относились, остаются очень полезными для власти.

– Независимо от природы этой власти, – тут же ответил Корнаро, – я готов хоть сейчас доказать, что нравственность для нее бесполезна. Кстати, что вы понимаете под этим словом? Разве это не осуществление на практике всех общественных добродетелей? Тогда соблаговолите объяснить мне, какое отношение может иметь к власти осуществление добродетелей. Вы боитесь, что порок, будучи противоположностью добродетели, может нарушить деятельность правительства как органа власти? Да никогда в жизни! И правительство должно больше опасаться высоконравственного человека, нежели человека порочного. Первый расположен к пустым спорам и сомнениям, и не может быть сильной власти там, где люди истрачивают попусту свои мыслительные способности: дело в том, что правительство – это узда для человека, а размышляющий человек не терпит узды. Следовательно, чтобы управлять людьми, их надо обречь на невежество; властители всегда чувствовали, что цепи скорее удержат на коленях глупых подданных, нежели гениальных личностей.