JК
Жюльетта. Том 2 :: де Сад Маркиз
Страница: 740 из 816Ну да ладно, вы знаете, для чего я ее покупаю, поэтому назовите вашу цену.
– Две тысячи цехинов.
– Вы бы их получили, будь она на сносях, но поскольку это не так, я дам вам половину этой суммы.
Торг велся в присутствии жертвы, которую после этого сразу заперли в маленькой комнатке нашего дома, расположенной за такими толстыми стенами, что ее крики были совершенно не слышны. Там несчастная, проводившая большую часть времени на соломе, едва прикрывавшей холодный пол, страдала девять дней и ночей, в течение первых четырех ее рацион постепенно уменьшался, а на пятый она не получила ничего. Каждый день жестокосердный Альберти приходил мучить свою жертву, и его визит продолжался два часа; мы с Розальбой постоянно присутствовали при этом свидании, с нами была еще одна служанка, которую мы ежедневно заменяли.
Во время первого визита развратник долго трудился над ягодицами и грудями своей жертвы: он изо всех сил мял, тискал, щипал их сосредоточенно и со знанием дела, и менее, чем за час, все четыре полушария из нежной плоти стали иссиня-черными. Все это время он целовал мой зад, Розальба ласкала ему член, а служанка порола его. Словно погрузившись в глубокие размышления, Альберти произносил непонятные бессвязные слова, изредка прерываемые проклятиями.
– Проклятая плоть, – наконец пробормотал он, – мерзкая задница. Эта падаль теперь годится разве что на мыло. – И он охарактеризовал таким же образом каждую часть некогда прекрасного тела, но до извержения так и не дошел.
– Две тысячи цехинов.
– Вы бы их получили, будь она на сносях, но поскольку это не так, я дам вам половину этой суммы.
Торг велся в присутствии жертвы, которую после этого сразу заперли в маленькой комнатке нашего дома, расположенной за такими толстыми стенами, что ее крики были совершенно не слышны. Там несчастная, проводившая большую часть времени на соломе, едва прикрывавшей холодный пол, страдала девять дней и ночей, в течение первых четырех ее рацион постепенно уменьшался, а на пятый она не получила ничего. Каждый день жестокосердный Альберти приходил мучить свою жертву, и его визит продолжался два часа; мы с Розальбой постоянно присутствовали при этом свидании, с нами была еще одна служанка, которую мы ежедневно заменяли.
Во время первого визита развратник долго трудился над ягодицами и грудями своей жертвы: он изо всех сил мял, тискал, щипал их сосредоточенно и со знанием дела, и менее, чем за час, все четыре полушария из нежной плоти стали иссиня-черными. Все это время он целовал мой зад, Розальба ласкала ему член, а служанка порола его. Словно погрузившись в глубокие размышления, Альберти произносил непонятные бессвязные слова, изредка прерываемые проклятиями.
– Проклятая плоть, – наконец пробормотал он, – мерзкая задница. Эта падаль теперь годится разве что на мыло. – И он охарактеризовал таким же образом каждую часть некогда прекрасного тела, но до извержения так и не дошел.