Жюльетта. Том II   ::   де Сад Маркиз

Розина, очевидно, не привыкшая к такому бурному натиску, пронзительно вскрикнула; но от этого распутник пришел в неистовство, надавил сильнее и пробил брешь; его руки судорожно ухватились за мои ягодицы, губы впились в мой рот, а я одной рукой помогала ему внедриться в потроха девочки, другой щекотала ему анус.

— Неужели вы собираетесь этим ограничиться? — с любопытством спросила я. — Вы не хотите посетить эту маленькую пушистую куночку?

— Нет, — отвечал правоверный содомит, — на это я не способен: вот уже пятнадцать лет как я не касался этого запретного плода и до сих пор питаю к нему отвращение. А вот против флагелляции я бы не возражал.

Он вытащил свой орган, я подала ему розги, и первые удары посыпались на нежное тело; через несколько мгновений по девичьим бедрам потекла кровь, необходимая нам с Дюран для предсказания.

— Вы, наверное, находите меня жестоким, дитя мое, — заметил мне Контарини, опуская розги, — но у меня такая страсть, и с этим ничего не поделаешь: чем утонченнее страсти, тем ужаснее их последствия.

В этот момент во мне вспыхнуло желание усилить страдания несчастной девочки.

— Вы, конечно, имеете определенные планы касательно будущего своей дочери?

— Да. Я собираюсь сношать ее немилосердно, жестоко пороть, и этот праздник будет продолжаться три месяца, после чего я отдам ее в монастырь. — И прекраснейшая в мире кожа вновь начала вздуваться и лопаться от посыпавшихся на нее ударов.