Жюстина, или Несчастья добродетели   ::   де Сад Маркиз

Только не думай, будто по этой причине мы обожаем друг друга: мы ежедневно и слишком часто видимся, чтобы между нами могло возникнуть подобное чувство, но мы вынуждены держаться вместе ради общего дела примерно так же, как это бывает у разбойников, чей союз основан только на пороке и необходимости заниматься своим ремеслом.

— И все-таки, святой отец, — сказала Жюстина, — осмелюсь думать, что даже среди такого безграничного разврата вы не можете не питать уважения к добродетели.

— А вот и нет, дитя мое, — ответил монах, — я всю жизнь презирал ее от всей души, я ни разу не совершил ни одного доброго поступка, и самое большое мое удовольствие состояло в ее оскорблении. Однако я хочу сношаться, надо довести это дело до конца; покажи-ка мне свою спинку, которая так сильно на меня подействовала недавно.

И старый сатир, вновь овладев Жюстиной, ставшей на четвереньки, принялся жадно целовать клеймо, которое, очевидно, доводило его до исступления. Время от времени он совал свой нос девушке подмышки, что было одним из самых приятных эпизодов в его грязных утехах; иногда Онорина и ее подруга подставляли ему свои широко раскрытые влагалища, и распутник; продолжая ритмичные движения тазом, ерзал в них и носом и языком до тех пор, пока не исторг из обоих немного семени и мочи, но дело никак не продвигалось.

— Это все не то, — досадливо сказал Сильвестр, — я хотел бы поиметь вагину, наполненную менструальной кровью, а ее здесь нет. Сбегай, Онорина, в сераль и приведи поскорее подходящий предмет.

Пока исполнялось его приказание, монах, выбравшись из влагалища Жюстины, стал лизать ей зад.

— А ну, помочись мне в рот, сучка! — вдруг крикнул он.