Жюстина, или Несчастья добродетели   ::   де Сад Маркиз

Мы были скрыты от чужих глаз, на судне царила тишина, сладость свободы и пары Бахуса воспламенили нас до такой степени, что мешки, на которых мы сидели, послужилитроном сладострастия. Я долго не испытывал оргазма. Я снова встретил женщину, против которой мое коварное воображение уже готовило ужасные злодейские планы. Юбки Жозефины были задраны, великолепие ее ягодиц покорило меня — настолько прекрасно они сохранились, — и я проник в ее зад.

— Расшевели меня, — произнес я, когда кончил, — расскажи подробнее об утехах бея. Как он ведет себя с женщинами?

— Его вкусы очень странные, — начала Жозефина. — Прежде чем приступить к делу, он требует, чтобы женщина, совсем голая, лежала плашмя на ковре в течение трех долгих часов. В это время его усиленно ласкают два «икоглана» [41] . Когда господин возбудится, они поднимают женщину и подводят к нему. Она низко склоняется, и «икогланы» связывают ей руки и ноги. После этого она должна вращаться как можно быстрее, пока не упадет. Вот тогда он бросается на нее и содомирует. Только таким способом он наслаждается женщинами, и его любовь к ним определяется скоростью, с которой они вращаются. Именно благодаря такому таланту я ему и понравилась, а все подарки, которые я получила, — это знак признания моих способностей.

Подогретый этим рассказом, я еще раз совершил содомию с Жозефиной и, признаться, ощутил при этом какое-то сладострастное самодовольство оттого, что прочищаю задницу, в которую извергался турецкий император; как раз в эту минуту появился Дельмас.