Жюстина, или Несчастья добродетели   ::   де Сад Маркиз

Что до пищи, она была превосходна во всех отношениях: обилия, сытности, изысканности; самые редкостные вина подавались вперемежку с легкими закусками, ликеры были самые выдержанные, и головы очень скоро затуманились.

— Я не знаю ничего, — проговорил Амбруаз заплетающимся языком, — что бы лучше сочеталось, чем радости пьянства, гурманства, сладострастия и жестокости: невозможно предугадать, что вам придет в хмельную голову, а силы, которые придает Бахус богине сластолюбия, всегда оказываются ей как нельзя кстати.

— Это настолько справедливо, — добавил Антонин, — что я никогда не занимался утехами, не напившись как следует, ибо только в таком состоянии я чувствую себя в форме.

— А вот наши потаскухи, — заметил Северино, — вряд ли в восторге от этого, потому что, когда вино и ликеры нас воспламеняют, им приходится несладко.

В этот момент из-под стола раздался ужасный крик:

Северино без всякого повода, с единственным намерением совершить злодейство, только что вонзил нож в левую грудь восемнадцатилетней девушки, прекрасной как Венера, которая сосала его. Ручьем хлынул кровь, несчастная свалилась без чувств. Хотя Северино был старшим, у него спросили о причине такой жесткости.

— Она меня укусила, — спокойно отвечал он, — и я ей отомстил.

— Черт побери, — заворчал Клемент, — это очень серьезный поступок; я требую наказать мерзавку в соответствии с пятнадцатой статьей нашего кодекса, который предписывает на час подвесить за ноги ту, которая неуважительно отнеслась к монахам.