Жюстина, или Несчастья добродетели   ::   де Сад Маркиз

— Ах, сударь, как мне жаль тех, кто живет рядом с вами!

— Нет; моя жена, мои дети и слуги не подвергаются никакой опасности, они доставляют мне другие удовольствия, но что касается остального, Жюстина, о, что касается остального!.. Все остальное воспламеняет меня, возносит на седьмое небо. Я более честолюбив, чем Александр: я хотел бы опустошить всю землю, покрыть ее трупами…

— Вы — чудовище; ваша извращенность удваивается по мере того, как вы даете ей полную волю, и люди, которых вы щадите нынче, завтра станут жертвами.

— Ты так считаешь, Жюстина? — заметил Верней, поглаживая ягодицы той, которую хотел искусить, и вложил ей в руки инструмент, разом отвердевший от ее предложения.

— Я в этом уверена.

— А когда это случится, мой ангел, это будет великое злодейство?

— Ужасное, сударь, ужасное и отвратительное… И не стану ли я сама вашей жертвой?

— Никогда, ведь ты будешь слишком нужна мне.

— Поэтому-то я и погибну раньше, если, к своему несчастью, приму ваше предложение. Самое умное, что может сделать преступник, — это уничтожить своих сообщников, и из всех его злодеяний это — самое для него выгодное.

— Я одним словом разобью твое возражение, Жюстина: ты будешь владелицей порошка, поэтому будешь иметь на мою жизнь точно такие же права, как я на твою.

— О Верней! Опасно только то оружие, которое находится в руках порока: если им ненадолго завладевает добродетель, так лишь затем, чтобы вырвать это жало у тех, кто может злоупотребить им.