JК
Жюстина, или Несчастья добродетели :: де Сад Маркиз
Страница: 856 из 1038Мыслимо ли, чтобы бесчисленные преступления, которые мы творим ежедневно, оставили в наших душах хоть капельку жалости? Так что не надо упрямиться, тварь, тебе придется несладко, если ты заставишь меня повторять дважды.
Жюстина не нашлась, что возразить на это; ее нижние юбки упали к ногам и открыли жадным взорам возбужденной толпы самое прекрасное женское тело, какое только ей приходилось видеть. Беззащитная жертва любопытства развратников обоего пола, наша прелестница тотчас оказалась в плотном кольце, и ее принялись ощупывать, гладить и целовать, причем женщины были не менее пылкими, чем мужчины, как вдруг один из них (сын атамана) заметил злосчастное клеймо и обратил на него внимание присутствующих.
— А это что такое, малышка? — удивился один из придворных. — Мне кажется, с такой печатью тебе нечего нас бояться, эти стигматы делают тебя нашей сестрой, стало быть, не стоит строить из себя недотрогу. тогда Жюстина рассказала историю своей жизни, но опять, как в доме Сен-Флорана, сделала это без особой охоты, поэтому ее уверили, что такое невинное приключение не уронит ее в глазах присутствующих и что больше не надо кутаться в одежды целомудрия. Такая сдержанность, сказали ей, судя по тому, что она продемонстрировала, скорее повредит ее репутации, нежели завоюет симпатии.
— Дитя мое, — заявил главарь, обнажая свое плечо, на котором красовался точно такой же знак, — ты видишь теперь, что мы с тобой похожи, поэтому не стыдись больше того, что сближает тебя с твоим вожаком, и знай, что для нас такие печати — вовсе не позор, а заслуженная и почетная награда; поцелуй мою, а я прижмусь губами к твоей.
Жюстина не нашлась, что возразить на это; ее нижние юбки упали к ногам и открыли жадным взорам возбужденной толпы самое прекрасное женское тело, какое только ей приходилось видеть. Беззащитная жертва любопытства развратников обоего пола, наша прелестница тотчас оказалась в плотном кольце, и ее принялись ощупывать, гладить и целовать, причем женщины были не менее пылкими, чем мужчины, как вдруг один из них (сын атамана) заметил злосчастное клеймо и обратил на него внимание присутствующих.
— А это что такое, малышка? — удивился один из придворных. — Мне кажется, с такой печатью тебе нечего нас бояться, эти стигматы делают тебя нашей сестрой, стало быть, не стоит строить из себя недотрогу. тогда Жюстина рассказала историю своей жизни, но опять, как в доме Сен-Флорана, сделала это без особой охоты, поэтому ее уверили, что такое невинное приключение не уронит ее в глазах присутствующих и что больше не надо кутаться в одежды целомудрия. Такая сдержанность, сказали ей, судя по тому, что она продемонстрировала, скорее повредит ее репутации, нежели завоюет симпатии.
— Дитя мое, — заявил главарь, обнажая свое плечо, на котором красовался точно такой же знак, — ты видишь теперь, что мы с тобой похожи, поэтому не стыдись больше того, что сближает тебя с твоим вожаком, и знай, что для нас такие печати — вовсе не позор, а заслуженная и почетная награда; поцелуй мою, а я прижмусь губами к твоей.