Жюстина, или Несчастья добродетели   ::   де Сад Маркиз

— А что будет с несчастной, которая лежит там в своей постели иумирает?

— Если тебя так трогает ее судьба, иди и задуши ее, чтобы она больше не мучилась.

— Негодяй, — улыбнулась я при мысли об этом, — выходит, ты хочешь, чтобы нас обоих колесовали?

— Запомни, Серафииа, — ответил брат, — только тогда можно приблизиться к пороку, когда остановить тебя может только эшафот.

— Клянусь, что я этого совсем не боюсь.

— Тогда за дело!

— Я согласна. И вообще я не слишком любила эту потаскуху.

Забыв обо всем, кроме ярости и желания получить свободу и обогатиться останками несчастной женщины, мы, как два рассвирепевших зверя, вошли в ее комнату. Она отдыхала, мы кинулись на мать и задушили ее.

— Давай поскорее разделим деньги, — затормошил меня брат.

Мы нашли двадцать миллионов франков, причем половина была в драгоценностях, честно поделили их, заперли за собой двери и сбежали. Обедали мы в Булонском лесу, где распростились самым нежным образом, обещали друг другу хранить свою тайну до гроба и расстались. Мой брат уехал со своим новым покровителем за границу, я встретила одного из либертенов, с которым познакомила меня мать и на которого я могла положиться, судя по тому, что он раньше обещал мне.

— Дитя мое, — сказал мне этот человек, когда я пришла к нему, — в тот раз я имел в виду не себя; да, я часто развлекаюсь с девочками, но не беру их на содержание.