JК
Жюстина, или Несчастья добродетели :: де Сад Маркиз
Страница: 970 из 1038Не правда ли, Дюбуа, ведь у меня есть надежное средство положить конец злоключениям этой девицы?
— Абсолютная правда, — ответило чудовище в женском обличьи, — и если бы Жюстина не была моей подругой, я бы ее не привела к вам; но я должна вознаградить ее за то, что она для меня сделала, вы даже не представляете себе, насколько она помогла мне в моем недавнем предприятии в Гренобле. Я доверяю вам выразить ей вместо меня мою признательность и прошу не скупиться…
Двусмысленность этой речи, ужасные намеки проклятого прелата, да еще эта юная дева, о которой они говорили — все это за один миг наполнило Жюстину ужасом, описать который просто невозможно. Холодный пот заструился из всех ее пор, она была близка к обмороку. И тут, наконец, ей стали совершенно ясны намерения блудодея. Он велел ей приблизиться, начал с двух-трех обычных поцелуев, при которых уста сливаются в одно целое, затем вытянул язык Жюстины изо рта, пососал его, засунул свой до самой гортани нашей прекрасной авантюристки и, казалось, захотел высосать из нее все вплоть до последнего дыхания. Он заставил ее склонить голову ему на грудь и, приподняв ее волосы, внимательно осмотрел нежный затылок и шею.
— Ого, это мне нравится! — И он сильно сжал пальцами эту чувствительную часть ее тела. — Никогда не видел такую прочную и гибкую шейку, будет восхитительным наслаждением разорвать ее.
— Абсолютная правда, — ответило чудовище в женском обличьи, — и если бы Жюстина не была моей подругой, я бы ее не привела к вам; но я должна вознаградить ее за то, что она для меня сделала, вы даже не представляете себе, насколько она помогла мне в моем недавнем предприятии в Гренобле. Я доверяю вам выразить ей вместо меня мою признательность и прошу не скупиться…
Двусмысленность этой речи, ужасные намеки проклятого прелата, да еще эта юная дева, о которой они говорили — все это за один миг наполнило Жюстину ужасом, описать который просто невозможно. Холодный пот заструился из всех ее пор, она была близка к обмороку. И тут, наконец, ей стали совершенно ясны намерения блудодея. Он велел ей приблизиться, начал с двух-трех обычных поцелуев, при которых уста сливаются в одно целое, затем вытянул язык Жюстины изо рта, пососал его, засунул свой до самой гортани нашей прекрасной авантюристки и, казалось, захотел высосать из нее все вплоть до последнего дыхания. Он заставил ее склонить голову ему на грудь и, приподняв ее волосы, внимательно осмотрел нежный затылок и шею.
— Ого, это мне нравится! — И он сильно сжал пальцами эту чувствительную часть ее тела. — Никогда не видел такую прочную и гибкую шейку, будет восхитительным наслаждением разорвать ее.