Золотая чаша   ::   Плейн Белва

 – Онасама слышала, каким сладким, как у искусительницы, стал ее голос, но одновременно в нем звучала мольба. – Ты умная девочка, Лия, помни об этом. Из тебя выйдет толк. Борись за то, что тебе нужно, за справедливость. Ты хорошая девочка, ты сумеешь понять, что хорошо, а что плохо. Я пыталась научить тебя этому.

В темных смышленых глазах ребенка засветилось понимание, но тем не менее она пробормотала:

– Все равно я не хочу туда идти.

– Сейчас мы не будем больше говорить об этом. Сними платье, я расчешу тебе волосы.

Теплые волосы кудрявились под материнскими пальцами. Ольга молча ритмично водила по ним расческой, ничем не выдавая собственных страданий.

Как странно думать, что другие руки будут расчесывать эти волосы. Пройдет первый приступ горя и со временем, хотя и не скоро, Лия привыкнет к этим другим рукам, забудет о материнских. Мать превратится в смутный образ, наполовину забытый голос, имя, которое положено чтить. Мать. Умершая мать. Это кажется нереальным, невозможным.

Смерть пришла скорее, чем можно было предположить. Для нее это благо, подумала Хенни, ее страдания кончились.

Прямо с похорон она отправилась за вещами Лии: немного одежды, старая драная кукла, такие же старые драные книги, альбом для рисования и карандаши. Теперь они стояли в комнате, заставленной швейными машинками, умолкнувшими сегодня на время, пока их хозяева провожали Ольгу в последний путь – на Бруклинское кладбище.