JК
Bye-bye, baby!.. :: Платова Виктория
Страница: 28 из 432И я умираю без тебя… И я хочу ловить с тобой рыбу, болтать ногами в прохладной воде, есть виноград, пить текилу, глазеть на прохожих, мокнуть под дождем, стрелять сигареты, кататься на колесе обозрения, читать правила поведения пассажиров в метро, стричься, пускать мыльные пузыри, собирать марки, кормить пингвинов пломбиром, быть с тобой, пока смерть не разлучит нас… Будь ты проклят, сукин сын. Будь ты проклят!
«Откуда же я знаю, что у нее в голове…» О, Влад, ты еще не знаешь, что у меня в голове!..
***
…Жегалыч встречал меня в маленьком поселке у подножия гор. Отсюда до горнолыжного курорта NN было сорок минут езды.
Витя Жегалов, или попросту Жегалыч, числился старым корешем моего бывшего мужа. Лет десять назад он, коренной петербуржец, осел в Карачаево-Черкессии и, кажется, даже женился. Чем занимается Жегалыч на самом деле, я не знала и не хотела знать, нам и без этого хватало тем для разговоров. За то время, что мы не виделись, Жегалыч заметно округлился и погрузнел, у него появилось брюшко, которое он (не слишком удачно) пытался задрапировать лыжной курткой.
– Привет, – буднично сказал Жегалыч и чмокнул меня в щеку: так, как будто мы расстались неделю назад и всю эту неделю ежедневно созванивались. – Хреново выглядишь.
– Хреново, – согласилась я.
– Болеешь?
– Смертельно.
– Что, правда?
– Правда. Я смертельно больна, Витюша.
Жегалыч дернул себя за нос и поскреб подбородок. Он поверил мне, сразу и безоговорочно.
– Беда, – только и смог выговорить он. – А у меня двойня родилась. Пацаны.
– Поздравляю, – сказала я без всякого выражения.
– Вот черт… Или дети для тебя больная тема?
– Для меня больше нет тем – ни больных, ни запретных.
«Откуда же я знаю, что у нее в голове…» О, Влад, ты еще не знаешь, что у меня в голове!..
***
…Жегалыч встречал меня в маленьком поселке у подножия гор. Отсюда до горнолыжного курорта NN было сорок минут езды.
Витя Жегалов, или попросту Жегалыч, числился старым корешем моего бывшего мужа. Лет десять назад он, коренной петербуржец, осел в Карачаево-Черкессии и, кажется, даже женился. Чем занимается Жегалыч на самом деле, я не знала и не хотела знать, нам и без этого хватало тем для разговоров. За то время, что мы не виделись, Жегалыч заметно округлился и погрузнел, у него появилось брюшко, которое он (не слишком удачно) пытался задрапировать лыжной курткой.
– Привет, – буднично сказал Жегалыч и чмокнул меня в щеку: так, как будто мы расстались неделю назад и всю эту неделю ежедневно созванивались. – Хреново выглядишь.
– Хреново, – согласилась я.
– Болеешь?
– Смертельно.
– Что, правда?
– Правда. Я смертельно больна, Витюша.
Жегалыч дернул себя за нос и поскреб подбородок. Он поверил мне, сразу и безоговорочно.
– Беда, – только и смог выговорить он. – А у меня двойня родилась. Пацаны.
– Поздравляю, – сказала я без всякого выражения.
– Вот черт… Или дети для тебя больная тема?
– Для меня больше нет тем – ни больных, ни запретных.