JК
Bye-bye, baby!.. :: Платова Виктория
Страница: 67 из 432И мусик, обычно четко улавливающая подобные нюансы, приободрилась и заказала очередную порцию коктейля.
– Тебе не стыдно? – поинтересовалась я у мусика минут через десять после объявления приговора.
– Ни капельки, – на этот раз совершенно честно ответила она.
– И давно вы… снюхались?
– Какое-то время. Моя лапуля на меня не дуется?
Самым странным было то, что я действительно не дулась, напротив – испытывала чувство облегчения. Отношения с Лариком пребывали в некоторой стагнации, еще месяц-два – и они стали бы тяготить меня, так что мусик, по здравому размышлению, очень вовремя вырвала из моих рук уже изрядно поблекшее и потрепанное в лобовых столкновениях знамя страсти.
– Твоя лапуля на тебя не дуется, – успокоила я ее. И подумав пару секунд, добавила: – Он храпит.
– Я в курсе.
– И чавкает.
– Я в курсе.
– И любит чеснок.
– Я в курсе.
– Ты, я смотрю, хорошо его изучила, – присвистнула я.
– Еще бы! Такие вещи я просекаю моментально.
– Если он будет просить у тебя деньги на издание своих опусов…
– Не дам ему ни цента, – заверила мусик. – Я, может, и сумасшедшая климактеричка, но уж не дура точно.
Последнее предупреждение оказалось совершенно излишним: все эти годы мусик тратилась исключительно на себя, и не было ни одной предпосылки к тому, чтобы ситуация коренным образом изменилась.
Мусик всегда останется сама собой, и никакой климакс этого не поколеблет.
– Тебе не стыдно? – поинтересовалась я у мусика минут через десять после объявления приговора.
– Ни капельки, – на этот раз совершенно честно ответила она.
– И давно вы… снюхались?
– Какое-то время. Моя лапуля на меня не дуется?
Самым странным было то, что я действительно не дулась, напротив – испытывала чувство облегчения. Отношения с Лариком пребывали в некоторой стагнации, еще месяц-два – и они стали бы тяготить меня, так что мусик, по здравому размышлению, очень вовремя вырвала из моих рук уже изрядно поблекшее и потрепанное в лобовых столкновениях знамя страсти.
– Твоя лапуля на тебя не дуется, – успокоила я ее. И подумав пару секунд, добавила: – Он храпит.
– Я в курсе.
– И чавкает.
– Я в курсе.
– И любит чеснок.
– Я в курсе.
– Ты, я смотрю, хорошо его изучила, – присвистнула я.
– Еще бы! Такие вещи я просекаю моментально.
– Если он будет просить у тебя деньги на издание своих опусов…
– Не дам ему ни цента, – заверила мусик. – Я, может, и сумасшедшая климактеричка, но уж не дура точно.
Последнее предупреждение оказалось совершенно излишним: все эти годы мусик тратилась исключительно на себя, и не было ни одной предпосылки к тому, чтобы ситуация коренным образом изменилась.
Мусик всегда останется сама собой, и никакой климакс этого не поколеблет.