37-й пост   ::   Кукаркин Евгений

Рахим, личный шофер майора Шефра, начальника разведки соседней афганской части.

- Ну и что говорил Рахим?

- Он слышал по голосу Америки, что в Кабул из Москвы пришел приказ, чтобы мы потихонечку свертывали свои дела здесь.

- Я был бы рад, если бы такой приказ существовал.

- Значит все лажа?

- Может быть...

- Вляпались. Теперь выбраться из этого дерьма не можем.

- Разговорчики, товарищ сержант.

Наступила тишина. На броне сидеть неудобно и большинство солдат разместилось на украденных в части одеялах, другие - на скатках шинели. Кто то любезно предложил врачихе скатку и та, поудобней сев, подтянула коленки так, почти положила на них голову.

- Доктор держитесь, за кронштейн башни, - прошу я ее, - не дай бог, свалитесь при повороте...

- У нас был такой случай, - опять заговорил сержант. - В прошлом году мы из туннеля перли на Кабул, а салажонок Баташов заснул на броне и его вынесло в стенку скалы при повороте...

- На смерть? - спросил Коцюбинский.

- Нет. Живым остался, только два ребра сломал, его сразу же домой отправили.

- Вот повезло то.

- Повезло лейтенанту Цваху, ему мизинец пулей отбило. Мало того, что его домой отправили, так даже орденом наградили.

Несколько салаг, прислушивавшихся к разговору, завистливо вздохнули.

- Товарищ старший лейтенант, - спрашивает меня неугомонный Коцюбинский, - а правда, что 37 пост самый опасный на дороге в Герат.

- Правда. Он стоит на самой развилке дорог у селения.