Аммалат-бек   ::   Бестужев-Марлинский Александр

В толпе иные уже ссорились за передние места, не зная, что смотреть бегут они, и, наконец, раздалось: "Этого не надо, этому не бывать, сегодня праздник, сегодня грех работать!"

Некоторые смельчаки, надеясь на число, надвинули шапки на глаза и, держась за рукоятки кинжалов, подло самого капитана стали кричать: "Не куй, Алекпер, не делай ему ничего... Вот тебе новости! Что нам за пророки эти немытые русские!"

Капитан был отважен и знал очень коротко азиатцев.

- Прочь, бездельники! - закричал он гневно, положа руку на ручку пистолета. - Молчать, или я первому, кто осмелится выпустить брань из-за зубов, запечатаю рот свинцового печатью!

Это увещание, подкрепленное штыками нескольких солдат, подействовало мгновенно: кто был поробче - давай бог ноги, кто посмелее - прикусил язык. Сам набожный кузнец, видя, что дело идет не на шутку, поглядел на все стороны, проворчал: "Неджелеим (что ж мне делать)?", засучил рукава, вытащил из мешка клещи и молот и начал подковывать русскую лошадь, приговаривая сквозь зубы: "Балла билла битмы эддым" (а это значит наравне с польским: дали буг, не позволям).

Надобно сказать, что все это происходило за глазами Аммалата: он, едва завидел русских, как, избегая неприятной для себя встречи, сел на новоподкованного коня и поскакал в дом свой, над Буйнаками стоящий.

Между тем как это происходило на одном конце ристалища, ко фронту отдыхающей роты подъехал всадник среднего роста, но атлетического сложения; он был в кольчуге, в шлеме, в полном боевом вооружении; за ним следом тянулось пять нукеров. По запыленной их одежде, но коням в поту и пене виделось, что они совершили скорый и дальний переезд.