Амур-батюшка (Книга 2)   ::   Задорнов Николай Павлович

Только Агафон, Авраамий, Николай, Володька и Савоська жили без семей, по-прежнему работая на других более, чем на себя.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

По льду Амура тракт обычно открывали в декабре, после Николы. Проезжал кто-нибудь из начальства, проверял, поставлены ли вешки. На этот раз ждали нового станового Телятева. Мужики знали, что это он летом взял двадцать пять рублей у Агафьи за то, что отпустил с разбитой баржи каторжанку Ольгу.

- Что-то черт с граблями не едет, - говорил про него Силин. Наверно, запьянствовал...

Силин, рыбачивший на прорубях, уверял, что шуга - битый лед, намерзший под материковым, становым, - уже не цепляет снастевых веревок, значит лед утолщился, стал крепок, поэтому и перевозки скоро начнутся.

Мороз все крепчал. Под дальним берегом курились обширные полыньи, застилая и сопки и реку густым туманом.

Как-то ранним утром во мгле послышался звон колокольцев.

- Едет!

Открытие тракта - большое событие. До того живут мужики всю осень, как на необитаемом острове.

Все собрались у почтового станка - избенки, построенной солдатами, около которой стоял полосатый столб с орлом.

- Что нос трешь? - спрашивал Савоська у Егора. Старый гольд перепоясан кушаком по-ямщицки, с кнутом в руках. - У русского нос большой, поэтому мерзнет.

Колокольцы быстро приближались. Рослые гнедые мчали вовсю. Не сбавляя бега, кони поднялись на обрыв и, кидая кошевку по рытвинам в снегах, понесли мимо изб. Правил вятский ямщик Протасий Городилов.

- Потише! Потише!..