Дань прошлому   ::   Вишняк Марк

Долго огорчаться, я однако, не имел времени. Объехав Дрезден на трамвае, я направился в Берлин.

Здесь у меня была знакомая - Маня Тумаркина, впоследствии Авксентьева, потом Цетлина, которую я знал с 6-тилетнего своего возраста, - она приходилась кузиной моей мачехе. Тумаркины жили в Москве недалеко от нас, в Подкопаевском переулке, в доме Челнокова, с огромным двором и фруктовым садом, в котором росли чудесные райские яблочки. Ребятами ходили мы к Тумаркиным играть в крокет, и Тумаркины - родители и дети, дочери и младшие сыновья - бывали у нас. В семье выделялась младшая дочь Маня - своим независимым характером, твердым и темпераментным, и своими внешними данными: глазами и косами русалки. Все ею увлекались, за ней ухаживали и баловали. "Самокритике" это, конечно, не способствовало. В числе очень немногих я оставался к ней равнодушным, хотя внешняя ее привлекательность была неоспорима и позднее получила признание таких авторитетных ценителей, как Валентин Серов, Александр Яковлев, мексиканец Ривера, писавшие ее портрет.

Тесной дружбы у меня с Маней не было. Немногим старше меня, она была на много более развита и начитана и ближе к моему брату, чем ко мне. Всё же мы были в добрых отношениях и, когда она готовилась с одноклассницами к выпускному экзамену по математике, ко мне обратились за помощью для решения недававшихся им задач по алгебре. Передо мной был цветник незнакомых, но хорошеньких девиц, более взрослых, чем я, и, тем не менее, признававших мое превосходство и авторитет.