Диалоги (апрель 2003 г.)   ::   Гордон Александр

Был третий завет – коммунистический, а мы ждём от Малевича четвёртый завет – супрематический. Малевич на это отвечает в изумлении своей знаменитой теорией «остановки прогресса», которая в сущности, если почитать его письма Гершензону, которые сейчас опубликованы, означает – не ходи за третий завет. Для христианского сознания это понятно. Если у нас есть Троица, и у нас есть очень важная апокалипсическая мифологема авангарда, это третьезаветная ересь Иохима Флорского, то есть Завет с Богом-отцом, Богом-сыном и некий завет Святого Духа.

Вот он и оказывается суммой двух предыдущих, иначе у нас не будет единосущности, и должен быть тем, из чего она как из духа выводится. Вот отсюда появляются все эти идеи корней из -1, такое восприятие числовой оси, и, соответственно, такое восприятие мира. Вот для одного сознания – конец будет такой. После нашего времени будет некое третье, в которое мы как-то входим. Что такое четвёртый завет? Я обращаю внимание на то, что обычно, когда говорят про апокалиптику, говорят про несколько схем. Про, так сказать, полнозаветную схему, то есть – конец, просто конец. Про членение этого конца на разные этапы. Ну, предположим, 7 печатей. Можно поставить, что это 7 этапов. Это некие многоэтапные апокалипсические схемы.

И можно сказать иначе. Вдруг Эль Лисицкий отвечает Малевичу вот с этим своим четвёртым заветом странной фразой в статье, кстати, о нём, где он утверждает, что «этот квадрат есть краеугольный квадрат».