JК
Диалоги (март 2003 г.) :: Гордон Александр
Страница: 67 из 328И то, что имеет, согласно народным представлениям змея, потому чтоона всё время, как Феникс, сбрасывает кожу. Ей дана эта вечная жизнь. И вот у вас, скажем, эта триада в эпосе о Гильгамеше представлена полностью. И, казалось бы, у нас, когда мы встречаемся вначале… Я говорю «у вас, у нас» – как бы противопоставляя библейскую традицию месопотамской…
В.Я. Ну, на самом деле, я бы не сказал. Это всё-таки одна традиция. Ведь исходно одно. Потом она, естественно, как это всегда бывает со всеми такого рода традициями, ветвится.
М.С. Ну, а здесь, когда мы встречаемся с той же самой триадой человек-змея-вечная жизнь – казалось бы, можно было ожидать, что змея будет не бескорыстно советовать первым людям нарушить заповедь Божью, а для того, чтобы саму эту вечную жизнь украсть. Так нет же, ничего такого нет. А вообще, может быть, в каких-то первоначальных мотивах, которые здесь отразились, эта триада была полностью представлена, как у вас в эпосе о Гильгамеше. А здесь – что-то преображено, потому что вставлено в контекст совершенно другого повествования, с другими целями.
В.Я. Тут много очень сложного. Ведь это же потом истолковывалось, что дьявол – эта самая змея.
М.С. Да. Всё-таки самый пример такой экзегезы – это в самом начале уже нашей эры.
В.Я. Да. Это позднее истолкование, совершенно верно. Но опять же представление о том, что змея враждебна людям, это, конечно, очень древнее представление. Что змея – тварь опасная, враждебная. И вот отсюда, конечно, змея – есть воплощение всяческого зла. И сатана во образе змеи.
В.Я. Ну, на самом деле, я бы не сказал. Это всё-таки одна традиция. Ведь исходно одно. Потом она, естественно, как это всегда бывает со всеми такого рода традициями, ветвится.
М.С. Ну, а здесь, когда мы встречаемся с той же самой триадой человек-змея-вечная жизнь – казалось бы, можно было ожидать, что змея будет не бескорыстно советовать первым людям нарушить заповедь Божью, а для того, чтобы саму эту вечную жизнь украсть. Так нет же, ничего такого нет. А вообще, может быть, в каких-то первоначальных мотивах, которые здесь отразились, эта триада была полностью представлена, как у вас в эпосе о Гильгамеше. А здесь – что-то преображено, потому что вставлено в контекст совершенно другого повествования, с другими целями.
В.Я. Тут много очень сложного. Ведь это же потом истолковывалось, что дьявол – эта самая змея.
М.С. Да. Всё-таки самый пример такой экзегезы – это в самом начале уже нашей эры.
В.Я. Да. Это позднее истолкование, совершенно верно. Но опять же представление о том, что змея враждебна людям, это, конечно, очень древнее представление. Что змея – тварь опасная, враждебная. И вот отсюда, конечно, змея – есть воплощение всяческого зла. И сатана во образе змеи.