Диалоги (октябрь 2003 г.)   ::   Гордон Александр

А что касается внутреннего устройства государства российского, географы никогда не занимали никакого места. И я, кстати говоря, не уверен, что для науки это плохо.

А.Г. Вернемся к ландшафту. Как вы отслеживаете, формулируете, может быть, обратную зависимость человека от ландшафта? Не от культурного ландшафта, а от того, который стал культурным.

В.К. Здесь я бы хотел констатировать такую вещь, что традиционно существовал географический детерминизм, который настаивал на непреложной зависимости духа народов и нравов, законов – от местности, от климата. Кстати, мы живем на той территории, которую люди античности сочли бы непригодной не просто для жизни, а для осмысленной жизни – слишком холодно.

Тем не менее, я все-таки по образованию экономико-географ, то есть изучаю территориальную, пространственную структуры человеческой деятельности, а равно и культурный ландшафт в натуре по мере довольно многочисленных путешествий по России. Я вижу, что эта зависимость носит характер, во-первых, гораздо более сложный, здесь нет прямого вывода. И, во-вторых, гораздо более опосредованный.

Это видно хотя бы из того, что по разные стороны культурных и политических границ, один и тот же ландшафт окультуривается совершенно различным образом. И особенно хорошо это видно в так называемых трофейных регионах вроде Карельского перешейка, Южного Сахалина или Восточной Пруссии.