Добро в учении графа Толстого и Ницше   ::   Шестов Лев

Вот любопытный отрывок из беседы между Заратустрой и старым папой, который "после смерти Бога" остался без службы. Старый папа рассказывает о смерти Бога в таких словах: "Кто хвалил его как Бога любви, недостаточно ценил самую любовь. Разве этот Бог не хотел быть также и судьею? Любящий же не знает ни награды, ни отмщения. Когда он был молод, этот Бог из восточных стран, он был суров и мстителен и выстроил себе ад, чтобы забавлять своих любимцев. Потом он состарился, стал мягким и сострадательным, - больше как дед, чем отец или, скорее всего, как старая бабушка. И он сидел, поблекший, на своей печке, разглядывая свои старые ноги, уставши от жизни, бессильный, пока, наконец, не задохнулся от сострадания"... - Ты, папа, - прервал его Заратустра, - видел ли ты все то своими глазами? Могло быть и так, могло быть и иначе. Боги умирают разного рода смертями. Но что ж! Так или иначе - он умер. Он шокировал мои глаза и мой слух - худшего я не хочу говорить о нем. Я люблю тех, которые ясно глядят и прямо говорят. А он, - ты знаешь это, старый священник, - в нем было много твоих черт, священнических. Его можно было разно понимать, Его часто и совсем нельзя было понять. Как сердился он на нас за то, что мы его плохо понимали. Но зачем не говорил он яснее? Если причина была в наших ушах, зачем дал он нам уши, которые плохо слышат? Была грязь в ушах наших? Но кто вложил ее туда? Слишком многое не удавалось ему. Но в том, что он мстил своим творениям - за то, что они не удались ему - в этом он грешил против хорошего вкуса.