Приказано выжить   ::   Семенов Юлиан Семенович

И вдруг Рубенау (Штирлиц прямо-таки поразился) спокойно заметил:

– Это – для выступления с кафедры, в соборе, господин Мюллер. Если вы так станете говорить со швейцарскими господами, они решат, что я их шельмовал... Дело есть дело, вы делали свое дело, и нечего оправдываться: каждый ставит на свой интерес, чтобы добиться успеха...

...Когда женщину увели, Мюллер достал бутылку водки, налил рюмку, протянул Рубенау:

– Выпейте.

– Я опьянею, – сказал тот. – Я разучился пить...

– Пора учиться заново, – усмехнулся Мюллер.

Рубенау выпил, зажал ладонью губы, начал судорожно, харкающе, до слез, кашлять.

Мюллер посмотрел на Штирлица, и странная, озорная улыбка, не деланная, а искренняя, появилась на его лице.

– Ишь, как корячится, – хмыкнул он, – прямо-таки пантомима... Хотите выпить, Штирлиц?

– Нет.

Мюллер плеснул себе в рюмку, сразу же сладко выпил, встал из-за стола и присел на ручку стула, на котором сидел Рубенау.

– Послушайте меня внимательно, – сказал он. – Меня не устроят слова, от чьего бы имени они ни исходили. Понимаете? Меня устроит только документ. Вы должны привезти документ, в котором ваши раввины или сам Музи предложат договор. Форменный договор. Я освобождаю ваших евреев, а вы освобождаете меня от любой ответственности, раз и навсегда, где бы то ни было. Сможете привезти такой договор?

Рубенау посмотрел на Мюллера кроличьими глазами и очень тихо ответил:

– Не знаю...