Приказано выжить   ::   Семенов Юлиан Семенович

Мюллер положил трубку на рычаг, прислушался к канонаде, затянул галстук, неловко одернул штатский пиджак, сидевший на нем чуть мешковато, поднялся и сказал:

– Едем, дружище, времени у нас в обрез, а дел – невпроворот.

И снова Штирлиц был зажат между Ойгеном и Куртом; Мюллер сидел рядом с Вилли, на переднем сиденье, хотя всегда ездил в машине сзади, слева от шофера; впереди и сзади неслись два «мерседеса» с форсированными двигателями, набитые охранниками в штатском; часто приходилось объезжать битый кирпич, солдаты пока еще старались расчищать улицы, да и полицейские на работы выгоняли всех, кто мог двигаться; порядок, только порядок, даже в самые трудные времена!

Не оборачиваясь, Мюллер спросил:

– Знаете, Штирлиц, что меня более всего удивляло в жизни?

– Откуда же мне знать, группенфюрер, конечно, не знаю.

– Сейчас расскажу... Помните, Дагмар Фрайтаг рассказывала вам про руны, русские былины и все такое прочее?

– Помню.

– Я, кстати, был тогда поражен вашим голосом... Когда вы расспрашивали ее... У вас был совершенно особый голос... В нем была такая тоска... И я подумал: разве можно идти в разведку человеку со столь обостренным чувством любви... Тоски, если хотите... Это же просто-напросто неестественно... Наша с вами профессия цинична, вненациональна и прагматична, не так ли?

– Нет.

– Доказательства?

– Я вас не переубежу, какой смысл болтать попусту...

– Вы ответили мне некультурно...

Штирлиц, усмехнувшись, повторил:

– Некультурно...