Приказано выжить   ::   Семенов Юлиан Семенович

Он смеялся искренне, утирал глаза, качал головою; потом лицо его занемело:

– Штирлиц, если вы не сделаете этого, вам введут трибадинуол, доктор у меня отменный, и мы запишем ваши показания на аппаратуру... Причем, говорить вы станете на том языке, на котором болтали во сне у Дагмар... Я дал послушать ваш голос казачьему атаману Краснову – он не только наш консультант, но и плодовитый литератор, настрочил сто романов про большевиков и евреев. Сказал, что по рождению вы петербуржец...

– Что вам даст мое признание, группенфюрер?

– Я думаю о будущем, Штирлиц. К тому же человек нашей профессии не умеет жить соло, мы не можем без дирижера, смысл нашей жизни – работа с оркестром...

– Я должен написать вам все после того, как придет ответ на ваше предложение? Или до?

– Не медля ни минуты.

Штирлиц покачал головой:

– Мне очень горько помирать... Но я не могу переступить себя... Не сердитесь...

– Тогда пишите телеграмму.

Штирлиц взял карандаш, написал текст:



« Центр .

Я арестован Мюллером. Он вносит предложение о сотрудничестве. Готов оказать помощь в аресте Гиммлера. Взамен требует гарантий личной неприкосновенности.

Юстас ».



Мюллер внимательно прочитал телеграмму, поинтересовался:

– Фокусов нет?

– А какие могут быть фокусы? Все просто, как мычание...



33. УЖ ЕСЛИ ДЕЛАТЬ СПЕКТАКЛЬ, ТАК ЗРЕЛИЩНО!

Как никто другой, Борман понимал, что все сейчас решают не дни, но часы, быть может, даже минуты.