JК
Гигантский морской змей :: Непомнящий Николай Николаевич
Страница: 131 из 419Просто у меня возникло такое ощущение.
В.: Быстро ли он поворачивался, и если да, то какую принимал при этом форму?
О.: Он поворачивался быстро, и сначала это выглядело, как скоба, но потом голова приблизилась очень сильно к хвосту, и в тот момент, когда они стали параллельны, то, казалось, почти соприкоснулись.
В.: Показался ли он напуганным после вашего выстрела?
О.: Нет, он продолжал играться, как и прежде.
В.: Кто находился в лодке вместе с вами, когда вы стреляли в змея?
О.: Мой брат Даниель и Августин Веббер.
На этом опрос заканчивается, после чего свидетель клянется на Библии в правдивости всех своих показаний.
Что касается подобия стилей различных свидетельств, оно объясняется тем, что кто-то один — судья Нэш или, быть может, его секретарь — записывал их после всего рассказа. Но замечания и подчас строгая критика, следующие за некоторыми показаниями, удостоверяют, что магистрат ничуть не пытался искусственно согласовать сообщения. Между ними существуют неоспоримые расхождения и даже кое-какие противоречия, но только в том, что касается деталей. В общем, значительная часть свидетелей — — людей самой разной культуры, таких, как законники и рыбаки, священники и капитаны суденышек, военные в отставке и ремесленники, торговцы и конторщики, — проявляют удивительное единодушие, что позволяет очертить основные приметы виденного ими существа.
В.: Быстро ли он поворачивался, и если да, то какую принимал при этом форму?
О.: Он поворачивался быстро, и сначала это выглядело, как скоба, но потом голова приблизилась очень сильно к хвосту, и в тот момент, когда они стали параллельны, то, казалось, почти соприкоснулись.
В.: Показался ли он напуганным после вашего выстрела?
О.: Нет, он продолжал играться, как и прежде.
В.: Кто находился в лодке вместе с вами, когда вы стреляли в змея?
О.: Мой брат Даниель и Августин Веббер.
На этом опрос заканчивается, после чего свидетель клянется на Библии в правдивости всех своих показаний.
Что касается подобия стилей различных свидетельств, оно объясняется тем, что кто-то один — судья Нэш или, быть может, его секретарь — записывал их после всего рассказа. Но замечания и подчас строгая критика, следующие за некоторыми показаниями, удостоверяют, что магистрат ничуть не пытался искусственно согласовать сообщения. Между ними существуют неоспоримые расхождения и даже кое-какие противоречия, но только в том, что касается деталей. В общем, значительная часть свидетелей — — людей самой разной культуры, таких, как законники и рыбаки, священники и капитаны суденышек, военные в отставке и ремесленники, торговцы и конторщики, — проявляют удивительное единодушие, что позволяет очертить основные приметы виденного ими существа.