JК
Голубые дали Азии (Записки всадника) :: Ян Василий
Страница: 4 из 24, защитника 4-го бастиона,
инженер-капитана Бережникова; в Закаспии она много сделала для
улучшения здоровья и просвещения туркменского населения, шефствуя над
организацией больниц, приютов, школ, библиотек и т. п. в области.
После этого разговора состоялся обмен телеграммами с Суботичем, и тот подтвердил свое согласие на мой приезд в Асхабад.
Еще несколько недель я пробыл в Ревеле, пока наконец получил официальное извещение о своем назначении и "прогонные" на путь следования к месту службы.
На эти деньги я заказал себе форму чиновника канцелярии начальника области и для большей парадности купил в антикварном магазине великолепную шпагу в лакированных ножнах, как мне казалось, украшавшую некоего придворного кавалера эпохи Елизаветы Петровны и побывавшую не на одной дуэли.
На этот раз мои родители были довольны: это все-таки была "служба", а не "бродяжничество", хотя по тем временам где-то "очень далеко" и опасная, в стране "песков и отрубленных голов", как назвал Среднюю Азию один путешественник в своей весьма популярной тогда книге*.
_______________
* В. Н. Г а р т е в е л ь д. Среди сыпучих песков и отрубленных
голов. Путевые очерки Туркестана. М., 1914.
Вскоре, полный радужных надежд, с легким багажом, фотографическим аппаратом и ящиком масляных красок, я выехал в Азию скорым поездом Петербург - Баку.
Подъезжая к Кавказским горам, я, конечно, воображал себя Печориным, ждал необычайных переживаний и приключений и ощутил первые волнующие минуты, увидев далекие синие ущелья и горцев в черкесках и бурках.
инженер-капитана Бережникова; в Закаспии она много сделала для
улучшения здоровья и просвещения туркменского населения, шефствуя над
организацией больниц, приютов, школ, библиотек и т. п. в области.
После этого разговора состоялся обмен телеграммами с Суботичем, и тот подтвердил свое согласие на мой приезд в Асхабад.
Еще несколько недель я пробыл в Ревеле, пока наконец получил официальное извещение о своем назначении и "прогонные" на путь следования к месту службы.
На эти деньги я заказал себе форму чиновника канцелярии начальника области и для большей парадности купил в антикварном магазине великолепную шпагу в лакированных ножнах, как мне казалось, украшавшую некоего придворного кавалера эпохи Елизаветы Петровны и побывавшую не на одной дуэли.
На этот раз мои родители были довольны: это все-таки была "служба", а не "бродяжничество", хотя по тем временам где-то "очень далеко" и опасная, в стране "песков и отрубленных голов", как назвал Среднюю Азию один путешественник в своей весьма популярной тогда книге*.
_______________
* В. Н. Г а р т е в е л ь д. Среди сыпучих песков и отрубленных
голов. Путевые очерки Туркестана. М., 1914.
Вскоре, полный радужных надежд, с легким багажом, фотографическим аппаратом и ящиком масляных красок, я выехал в Азию скорым поездом Петербург - Баку.
Подъезжая к Кавказским горам, я, конечно, воображал себя Печориным, ждал необычайных переживаний и приключений и ощутил первые волнующие минуты, увидев далекие синие ущелья и горцев в черкесках и бурках.