JК
Иосиф Джугашвили :: Прудникова Елена
Страница: 235 из 300Ну, правда, ничего не нашли, но Сталин не прятался за напарника, наоборот, все норовил вперед забежать…
Но это не значит и не может значить, что Сталин готов был погибнуть вместе со столицей, отнюдь… Опять же, это для европейского сознания взятие столицы означает конец войны, а для русского — ничего подобного. Тот же авиаконструктор Яковлев, решившийся задать Сталину вопрос, удастся ли удержать Москву, получил совершенно обескураживающий ответ.
— Думаю, что сейчас не это главное, — сказал Сталин. — Важно побыстрее накопить резервы. Вот мы с ними побарахтаемся еще немного и погоним обратно…
Конечно, это был не 1812 год, и значение Москвы было куда большим, чем в эпоху Наполеона, но и тогда потеря Москвы еще не означала потери России.
Управделами совнаркома Я.Чадаев писал, вспоминая то время: «Сталин обладал очень сложной и своеобразной чертой характера. Ее приходилось редко видеть у других лиц. Иногда при хороших делах, при удачном развитии событий его настроение было прямо противоположно происходящему: он был замкнут, суров, резок, требователен. А когда на горизонте сгущались тучи, когда события оборачивались неприятностями, — он был настроен оптимистически. Именно такое настроение у Сталина было в первый период войны. Когда наша армия отступала, один за одним переходили в руки врагов города, Сталин был выдержан, невозмутим, проявлял большую терпимость, как будто события развиваются спокойно и безоблачно.
Но это не значит и не может значить, что Сталин готов был погибнуть вместе со столицей, отнюдь… Опять же, это для европейского сознания взятие столицы означает конец войны, а для русского — ничего подобного. Тот же авиаконструктор Яковлев, решившийся задать Сталину вопрос, удастся ли удержать Москву, получил совершенно обескураживающий ответ.
— Думаю, что сейчас не это главное, — сказал Сталин. — Важно побыстрее накопить резервы. Вот мы с ними побарахтаемся еще немного и погоним обратно…
Конечно, это был не 1812 год, и значение Москвы было куда большим, чем в эпоху Наполеона, но и тогда потеря Москвы еще не означала потери России.
Управделами совнаркома Я.Чадаев писал, вспоминая то время: «Сталин обладал очень сложной и своеобразной чертой характера. Ее приходилось редко видеть у других лиц. Иногда при хороших делах, при удачном развитии событий его настроение было прямо противоположно происходящему: он был замкнут, суров, резок, требователен. А когда на горизонте сгущались тучи, когда события оборачивались неприятностями, — он был настроен оптимистически. Именно такое настроение у Сталина было в первый период войны. Когда наша армия отступала, один за одним переходили в руки врагов города, Сталин был выдержан, невозмутим, проявлял большую терпимость, как будто события развиваются спокойно и безоблачно.