JК
История с географией, или Жизнь и приключения географических названий :: Вартаньян Эдуард
Страница: 305 из 308Во время освободительной русско-турецкой войны 1877—1878 годов русские войска и болгарские ополченцы полгода ценою неимоверных усилий удерживали в своих руках этот важный стратегический пункт. Была зима, стояли сильные морозы, заносы мешали подвозить оружие, теплую одежду, пищу; солдаты погибали от голода, холода и болезней.
А в лживых реляциях командования изо дня в день фигурировала стереотипная фраза: «На Шипке все спокойно». Так и озаглавил известный художник-баталист В.В. Верещагин свою знаменитую трагическую картину-триптих из жизни армии.
С тех пор слова эти иронически употребляются как синоним мнимого благополучия, в то время как происходят события опасные и печальные.
Париж стоит обедни . Слова эти приписывают вождю гугенотов, королю Наварры Генриху Бурбонскому. Он произнес их, когда ему в 1593 году предстояло выбирать между короной Франции и верностью исповедуемой им религии. Париж готов был возвести Генриха на королевский престол, если тот отречется от протестантской веры и примет католическую. И вот тогда, бросив: Париж стоит обедни , гугенот заделался католиком, а король Наварры Генрих — королем Франции Генрихом IV.
Смысл словесного оборота предельно ясен: ради личной выгоды поступиться высокими принципами. С той поры крылатая фраза не раз использовалась в сходных ситуациях отступничества, когда речь шла о корыстной сделке с совестью.
А в лживых реляциях командования изо дня в день фигурировала стереотипная фраза: «На Шипке все спокойно». Так и озаглавил известный художник-баталист В.В. Верещагин свою знаменитую трагическую картину-триптих из жизни армии.
С тех пор слова эти иронически употребляются как синоним мнимого благополучия, в то время как происходят события опасные и печальные.
Париж стоит обедни . Слова эти приписывают вождю гугенотов, королю Наварры Генриху Бурбонскому. Он произнес их, когда ему в 1593 году предстояло выбирать между короной Франции и верностью исповедуемой им религии. Париж готов был возвести Генриха на королевский престол, если тот отречется от протестантской веры и примет католическую. И вот тогда, бросив: Париж стоит обедни , гугенот заделался католиком, а король Наварры Генрих — королем Франции Генрихом IV.
Смысл словесного оборота предельно ясен: ради личной выгоды поступиться высокими принципами. С той поры крылатая фраза не раз использовалась в сходных ситуациях отступничества, когда речь шла о корыстной сделке с совестью.