JК
Из Записных книжек :: Твен Марк
Страница: 5 из 65- Ровная морская гладь, - нет, не ровная, чуть зыблемая тихим бризом; ветер совсем теплый; отвесно торчащие реи, сияет луна, корабль мирно скользит вдоль мексиканского побережья; все спят, только я не сплю. Какая великолепная ночь, теплый ласкающий воздух.
Никто не доставлял мне в путешествии по морю такого удовольствия, как капитан Нэд Уэйкмен{438}, осанистый, сердечный, веселый, залихватский, старый моряк. Он не пьет и не берет в руки карт, бранится, только прикрыв дверь своей капитанской рубки и если нет посторонних; но тогда взрывы его фантастического богохульства, вселяют в слушателя восторг и почтение. Что до его рассказов... Но вот капитан Уэйкмен собственной персоной; он отдувается и в поту, потому что мы идем вдоль южного побережья Мексики и становится жарковато. Вот что он говорит:
- Так, значит, о крысах. Как-то помню, это было в Гонолулу, мы со стариной Джозефом - он был еврей по национальности; позже разбогател в Сан-Франциско, как Крез - собрались ехать домой пассажирами на новом с иголочки бриге; он шел только в третье плавание. Мы уже были на борту, и наши сундуки в трюме. Джозеф решил непременно плыть вместе со мной - даже пропустил из-за этого один рейс - потому что был непривычен к морским путешествиям и хотел быть в компании с моряком. Бриг наш покачивался посреди буйков на причальном канате, канат был закреплен на пирсе около дров.
Никто не доставлял мне в путешествии по морю такого удовольствия, как капитан Нэд Уэйкмен{438}, осанистый, сердечный, веселый, залихватский, старый моряк. Он не пьет и не берет в руки карт, бранится, только прикрыв дверь своей капитанской рубки и если нет посторонних; но тогда взрывы его фантастического богохульства, вселяют в слушателя восторг и почтение. Что до его рассказов... Но вот капитан Уэйкмен собственной персоной; он отдувается и в поту, потому что мы идем вдоль южного побережья Мексики и становится жарковато. Вот что он говорит:
- Так, значит, о крысах. Как-то помню, это было в Гонолулу, мы со стариной Джозефом - он был еврей по национальности; позже разбогател в Сан-Франциско, как Крез - собрались ехать домой пассажирами на новом с иголочки бриге; он шел только в третье плавание. Мы уже были на борту, и наши сундуки в трюме. Джозеф решил непременно плыть вместе со мной - даже пропустил из-за этого один рейс - потому что был непривычен к морским путешествиям и хотел быть в компании с моряком. Бриг наш покачивался посреди буйков на причальном канате, канат был закреплен на пирсе около дров.