Из дневника познанского учителя   ::   Сенкевич Генрик

Около трех часов ночи меня разбудил свет и монотонное, так хорошо мне знакомое бормотание. Я открыл глаза, и сердце у меня беспокойно забилось. На столе горела лампа, перед ней в одной рубашке сидел над книгой Михась; щеки у него пылали, глаза были полузакрыты, как будто он напряженно силился что-то запомнить, голова откинулась, а сонный голос упорно повторял:

- Coniunctivus: Amem, ames, amet, amemus, ametis...

- Михась!

- Coniuctivus: Amem, ames...

Я схватил его за плечо:

- Михась!

Он проснулся и удивленно заморгал глазами, как будто не узнавая меня.

- Что ты делаешь? Что с тобой, дитя -мое?

- Повторяю все сначала, - ответил он улыбаясь, - мне нужно завтра получить "отлично"...

Я схватил его на руки и отнес в постель. Тело его обожгло меня, точно огнем. К счастью, доктор жил в этом же доме, и я немедленно его вызвал. Ему не пришлось долго размышлять, с минуту он послушал пульс ребенка, потом положил ему руку на лоб: у Михася было воспаление мозга.

Ах! Многое, видно, не могло вместиться в его голове.

Болезнь развивалась с угрожающей быстротой... Я послал депешу пани Марии, и на другой же день резкий звонок в передней известил о ее приезде. Едва отперев дверь, я увидел под черной вуалью ее белое как полотно лицо; пальцы ее с необычайной силой впились мне в плечо, а вся ее душа, казалось, устремилась в глаза, когда она коротко спросила:

- Жив?

- Да. Доктор говорит, что ему лучше.

Откинув вуаль, покрытую инеем, она вбежала в его комнату.