Эоловы арфы   ::   Бушин Владимир

Он еще надеялся если не сейчас, то хотя бы потом, позже все-таки извлечь некоторую пользу из левых депутатов, если, конечно, в скором времени Национальноесобрание не будет разогнано. - Зачем такие страсти? Мы откровенно говорили, мы выяснили позиции, и уже в этом есть немалый смысл. Может быть, события ближайших дней еще заставят вас подумать о том, что мы тут вам говорили.

Начали раскланиваться. Прощание получилось сдержанным, даже холодным, даже неприязненным, несмотря на улыбки с обеих сторон.

Последним уходил Трюцшлер. В дверях он сказал:

- Господа, я был бы счастлив поехать с вами. Если найдете возможным взять меня, пожалуйста, сообщите.

- Благодарим вас за честный порыв, - дружески улыбнулся Маркс, - но в наши расчеты не входит увеличивать состав нашего легиона, - он шутливо ударил ладонью по груди себя и Энгельса. - Мы должны быть достаточно мобильны и оперативны.

- Шаль, - покачал головой Трюцшлер. - Во всяком случае, помните, что я всегда готов прийти вам на помощь.

- Спасибо.

Оставшись одни, все трое некоторое время молчали: Маркс и Энгельс ходили из угла в угол, Вейдемейер сидел за столиком. Вдруг Энгельс ударил кулаком в ладонь:

- Ах, как мне хотелось хоть кому-нибудь из них набить физиономию! Больше всех Цицу, конечно.

Маркс засмеялся:

- А меня, представь себе, больше всех злил почему-то Людвиг Симон, хотя он молчал, как рыба.

- Почему-то! - воскликнул Вейдемейер. - Ясно почему: он же, как и Целль, твой земляк - из Трира.

- Но я же этого не знал!

- Мало ли что! Видно, чувствовал.