Эоловы арфы   ::   Бушин Владимир

К тому же Ругеобнаружил невероятную скаредность. Он был не только редактором, но также издателем и, случалось, доходил до того, что платил Марксу жалованье экземплярами их "Ежегодника". Одного этого, конечно, достаточно, чтобы не испытывать к такому человеку никакой симпатии. Но за минувшие годы возникли еще и другие, гораздо более важные причины: Руге все больше превращался в политического дельца и философствующего болтуна.

Поздоровались не подавая друг другу рук. Маркс сказал:

- Вы говорите, какими судьбами? Мы журналисты. Журналистская судьба может забросить нас и забрасывает куда угодно. Естественнее удивиться нам, как оказались здесь вы. Броде бы ваше место сейчас во Франкфурте - вы же депутат Национального собрания!

- Да, конечно, - скорее с замешательством, чем с гордостью ответил Руге. - Но баденское правительство - представьте себе, как это для меня не ко времени! - попросило вашего покорного слугу поехать послом во Францию.

- Послом?! - не сдержал удивления Энгельс.

- Да, послом. Вы же знаете, что я два года прожил в Париже...

- И за это время не выучились там французскому языку, - скорбно покачал головой Энгельс.

- Ну, не у всех же такие способности к языкам, как у тебя, примирительно сказал Маркс.

- В самом деле, - обрадовался поддержке Руге. - А кроме того, у меня же будут секретари!

- Ах, еще и секретари...