Эоловы арфы   ::   Бушин Владимир

Д'Эстер, Молль, Чирнер принялись уговаривать Энгельса, но он оставался непреклонен.

- Но войдите в наше положение! - взывал Шмитт. - Что же нам делать?

- Не знаю! - отрезал Энгельс. - Я могу и дальше оставаться под арестом, могу последовать в окружную тюрьму.

- Что да, до получения отчета от Грейнера, видно, только это и остается, - озадаченно проговорил Шмитт.

- Если так, то я настаиваю, чтобы конвой был снят немедленно, сказал Д'Эстер. - Энгельс пойдет в тюрьму без конвоя.

- Согласен, - кивнул головой Шмитт. - Я просто напишу записку начальнику тюрьмы, и арестованный сам ее передаст.

- Забавно! - сказал кто-то.

Шмитт придвинул к себе бумагу и стал писать.

- По крайней мере, распорядитесь, чтобы камера была поуютней и попросторней - я люблю пошагать. - Энгельс подошел к столу, ожидая, когда Шмитт кончит записку. Тот вскоре кончил, положил записку в конверт, запечатал его и подал арестованному.

Энгельс взял конверт, тряхнул им над головой:

- Милости прошу в гости, господа. Надеюсь, временное революционное правительство действительно предоставит мне лучшую тюремную камеру во всем Пфальце.

Он пожал руку Шмитту и в сопровождении Молля вышел на улицу.

В этот же вечер, через два-три часа, многие в городе уже знали об аресте Энгельса, а утром это стало известно всем жителям и вызвало много противоречивых толков и предположений. Сторонники решительного направления единодушно осуждали власти, сочувствовали узнику, а некоторые из них были даже за то, чтобы освободить его силой.