Эоловы арфы   ::   Бушин Владимир

- А однако же согласитесь, друзья, - все не умолкал Шрамм, - что на свете не так уж много людей, которые при жизни удостаиваются некрологов.

- Кажется, такое случалось с Талейраном, - заметил Маркс.

- С Талейраном! - едва ли не возмущенно воскликнул Шрамм. - Так ведь он прожил чуть не девяносто лет, а мне еще только будет тридцать шесть... И вот после всего этого, господа, - он встал, опираясь одной рукой о спинку кресла, а другой сжимая бокал, - после того, как меня не разнесли ошалевшие лошади, не подняли на штыки датчане, не застрелил Виллих, не сгноили тюрьмы, после прижизненных некрологов - после всего этого мне бояться чахотки, или, как ныне стали говорить, туберкулеза?..

Шрамм, видимо, почувствовал себя хуже и лег в постель. Некоторое время все молчали. Потом уже совсем спокойным и словно усталым голосом он спросил:

- Скажите, друзья, а вы все еще сердитесь на меня за ту антверпенскую дуэль?

- Ведь ты знаешь, - ответил Маркс, - что Виллих и Техов печатно обвинили нас с Фридрихом в том, будто мы натравливали тебя на Виллиха и сознательно вызвали вашу ссору, будто у нас была коварная и жестокая мысль - посредством этой дуэли устранить своего политического противника, то есть его, Августа Виллиха. А Карл Фогт, как я слышал, повторяет и распространяет эти вымыслы и ныне.

- Какой вздор! - Шрамм ударил кулаком по одеялу. - Жаль, что погиб мой секундант Мисковский. Он рассказал бы... Когда мы с ним явились на место поединка, Виллих и его секунданты уже выбрали площадку и отмеряли расстояние.